вотъСовет в Нарготронде Дисклеймер. Фэндом: "Сильмариллион" Толкина, совет в Нарготронде. Авторы: himven_formenel и o_driscoll Кто за кого писал, я думаю, объяснять не надо, но на всякий случай: Эарин - части 1,3,5,7 ; я - 2,4,6. Условием создания текста было то, что каждый из со-авторов излагает только ту точку зрения, которая ему(ей) близка и не вмешивается ни в содержание, ни в форму изложения противоположного взгляда на ситуацию. В этом вся соль, как мне кажется Острожно: авторские персонажи, средневековые реалии.
1
Совет будет в полдень. Берен не знал, в какое время у эльдар принято проводить совещания, но, судя по тем разговорам, которые успел услышать по дороге – полдень был временем не типичным. Финрод сказал приходить в Большой Зал Советов. После посещения Менегрота у беоринга существенно изменилось мнение о понятии «большой», но, на удивление, в Нарготронде не было столь гигантских помещений, как у лесного короля. Видимо, Фелагунд заботился о как можно более разумном использовании пространства. Если бы не провожатый, человек точно заблудился бы в обилии коридоров и галерей. Зал Советов находился в самой глубине хребта, равноудалено от любого уголка города. Берен каким-то чутьем определил, что уровнем ниже была оружейная, куда накануне его водил лорд Эдрахиль – подобрать новый доспех. По дороге, да что там, и все дни после разговора с королем, он думал, что же именно государь скажет на совете. И что говорить ему самому. Как он будет стоять – единственный человек перед сотней, а может и более, эльфов – и объяснять какой помощи он хочет от Фелагунда и почему… В Менегроте рядом была Лютиэн… А здесь… здесь были двое сыновей Феанора со своими дружинами. Меньше чем их, он бы хотел увидеть сейчас только Моргота. Да и то, Моргота, пожалуй, поболее – разобрались бы на месте. Зал был овальной формы, с двумя входами – посередине каждой из длинных выгнутых стен, вдоль которых поднималось несколько рядов скамей, высеченных из камня. Народ Нарготронда продолжал заходить в Зал с обеих сторон – кто-то оставался в центре, кто-то поднимался на трибуны. Берен понял, что на них располагались приближенные короля – советники, военачальники, лорды, просто близкие друзья. Провожатый – юный рыжий эльф в синей коте с вышитыми гербами – подвел адана к подножью трона, и, коротко поклонившись, взбежал к самой верхней скамье, из ближайших к помосту.
2
Одними из последних в зал вошли два принца Первого Дома, которые вот уже без малого десять лет жили в Нарготронде на правах дорогих гостей и любимых кузенов короля. Насколько они были любимы, им не давали забыть ни на минуту. Не проходило и дня, чтобы им не напоминали, как здесь дорожат их присутствием. Видя радушие, с которым Нарготронд встретил их самих и остатки их разбитого войска, братья еще больше замыкались в себе, избегая всякого участия в жизни королевского двора. Однако, несмотря ни на что, по одним только им ведомым причинам они не торопились уезжать.
Братья были похожи друг на друга и не похожи ни на кого больше. Оба были темноволосые и темноглазые. Оба казались выточенными изо льда, который меняет знакомые предметы до неузнаваемости, если посмотреть на мир сквозь него. Они привлекали нарготрондцев своей необычностью. Рядом с ними все выглядело иначе. И в этой необычности таилась неотвратимая сила и неизъяснимая прелесть. Незаметно вокруг принцев сплотилась партия сторонников. И те, кто, однажды подпав под их очарование, впустили их в свои души, уже не принадлежали себе.
Братья заняли подобающие им места в первом ряду.
«Кажется, кузен готовит нам сюрприз», - мысленно сказал Келегорм брату. «Двадцать к одному, что сюрприз будет неприятным», - ответил Куруфин, окидывая взглядом до отказа наполнившийся зал.
Ничего хорошего для себя лично от совета они не ожидали. Хорошим могло бы стать только известие, что Химринг даст войска, чтобы они смогли отвоевать свои земли, но братья ждали этого уже десять лет, прекрасно понимая, что этого не будет никогда. Именно поэтому их последней надеждой были скрытые резервы Нарготронда, которые в один прекрасный день можно будет поднять и увлечь за собой на северо-восток. Именно ради этого дня они терпели косые взгляды и шепот за спиной.
Появление принцев в Зале Советов было встречено едва приметными улыбками приверженцев и откровенной неприязнью противников. Очевидно, они пришли не просто так.
«Интересно, что скажет Артафинде?» «Неважно, что скажет он. Важно, как мы ответим».
3
Последним в Зал вошел Фелагунд, в сопровождении Ородрета и Финдуилас. Жители города приветствовали его коротким поклоном. Финрод поднялся по белым мраморным ступеням и, встав, подле трона, обвел присутствующих взглядом.
Сердце у Берена предательски заколотилось. Началось… Как только Король заговорил, гул в Зале смолк, под высоким куполом повисла почтительная тишина, в которой ясно звучал его негромкий голос. – Десять лет назад мы все стали свидетелями тому, что общий наш Враг не побежден, как надеялись многие, и что мощь его возросла многократно. Тогда мы потерпели поражение и поплатились за свою неосмотрительность и беспечность многими жизнями, наших близких, друзей, родичей. Мы потеряли северные рубежи, и теперь орочьи банды беспрепятственно разгуливают по Талат Дирнен у самых наших границ. Вам известно это – дозоры несут все воины Нарогарда. Торговля с другими народами Балерианда нарушена – на дорогах тревожно, добраться до Ногрода и Белегоста, проехать в Оссирианд без вооруженного сопровождения теперь нельзя. Пали северные крепости. Дортонион разорен и разграблен – многие наши братья из народа эдайн попали в рабство или убиты. Все это – цена за нашу беспечность. За то, что мы думали, что Моргота можно удерживать в осаде вечно, что он не осмелится больше высунуться из подземелий Утумно. Мы все забыли, что Черный Вала в силе своей многократно превосходит нас, что коварство его бесконечно. И что осада Ангбанда – это еще не победа над ним. Об этом помнили лишь единицы – помнили мои братья, чья крепость окнами смотрела через Ард-Гален на Север. Они мертвы ныне. Как и многие другие. А мы, запершись в своем городе, хранимые его зачарованными границами и тайностью, надеемся, что бремя войны нас минует. Он сделал паузу и снова обвел всех взглядом. На лицах присутствовавших читалась тревога, многие из воинов сжимали рукояти мечей, вспоминая что-то свое. Решатся ли они ответить? Фелагунд едва слышно выдохнул и продолжил: – Но это не может длиться вечно. Если мы не дадим отпор врагу, то придет время, когда никакие границы, никакая тайна не защитят нас. Если полчища Морготовых слуг расползутся по всему Западному краю, от Эйтель Сирион до дельты Гелиона, от Маглоровых Врат до Виньямара, то петля сожмется, и мы задохнемся в ней, пленниками в своем собственном доме. Поэтому я призываю вас: настало время. Мы должны подняться, объединиться с другими, у кого есть силы, и ударить по Врагу еще раз. Я призываю вас, воины Потаенного Града, кто готов начать новую войну с общим Врагом? Кто пойдет под моими знамёнами на Ангбанд? Последний отзвук слов короля мгновенно был подхвачен радостным гулом собравшихся. Многие готовы были воевать, их сердца загорелись вновь. Берен слышал уже, как кто-то обсуждал, сколько воинов может выставить Барад-Эйтель, сколько решаться прислать из Гаваней, и будет ли в этом участвовать Дориат. Про себя он усмехнулся – ответ на последний вопрос адану был известен точно.
Тут поднялся Келегорм. За его спиной тут же встал Куруфин. Братья в строгих черных сюрко казались олицетворением той самой войны, которой все так жаждали. Ее горечь, которую они вместе с холодом и тревогой принесли на своих плащах десять лет назад, проступила на их лицах. Оба были живым свидетельством того, как отчаянная доблесть и героизм разбиваются о злобу и коварство Врага.
«Где вы были, когда орда громила север?! Что вы тогда ответили нашим гонцам?!» Две тонкие, черные фигуры стояли посреди белого зала как молчаливый упрек. «Не сейчас, Турко. Так ты только все испортишь»
Встав в пол оборота к трону и к залу, принц Келегорм обратился к лордам Нарготронда: - Где ваши мечи и где ваши копья, поведайте мне Нарготронда лорды! Где ваши тараны, чтоб ворота ломать? Где осадные башни, чтоб крепости брать? Сколько конных и пеших снарядить вы способны? Против Ангбанда мощи ваши силы ничтожны! Против Ангбанда что вы поставить хотите? Горсткой героев вы лишь Врага насмешите.
Он говорил спокойно, взвешивая слова и обдумывая детали. Как только речь зашла о конкретных подсчетах, зал охватило сомнение. Сдержанность и рассудительность принца пришлись лордам по душе.
«Теперь вы хотите воевать! Ну что ж, давайте повоюем!» «Главное, чтобы Артафинде не увел войска за собой» «Вы нам за все заплатите!» Правая рука Келегорма незаметно сжалась в кулак. «Турко», - младший брат мысленно дотронулся до плеча старшего.
После небольшой паузы Келегорм продолжил ровным голосом: - Где союзники ваши? Где план наступленья? Весьма опрометчиво ваше решенье. Обернется поход ваш позором и бегством. Не лучше ль другие испробовать средства? Не лучше ль помедлить и чуть подождать, чем до времени силы свои испытать? Пусть сокрытым останется город пока, пусть Нарготронд войска соберет не спеша. Сосчитайте вассалов, созовите дружины, сотни тысяч в войне этой будут нужны вам. Подумайте, лорды, размыслите здраво, вы идете на бой, а не на забаву.
«Ну, сотни тысяч, это я, конечно, преувеличил… Собрать бы тысяч двадцать!» «Сорок, из Нарготронда можно выжать сорок. При условии, что кузен останется дома».
По залу прокатился гул одобрения. Лорды Нарготронда были тронуты заботой о городе и искренним участием в его делах, которые прозвучали в речи принца. Лишь немногие приближенные, хорошо его знавшие, уловили ноты сарказма и срытую издевку. – Он знает, что говорит! – слышалось отовсюду. – Слова настоящего полководца! Эти речи многим понравились именно тем, что оттягивали поход в Ангбанд на неопределенный срок. – Сейчас у нас недостаточно сил… – Это просто самоубийство! – Сейчас не время для похода! – Да, да, сначала надо все взвесить и обдумать, - повторяли лорды снова и снова. И чем дольше они обдумывали, тем очевиднее становились трудности и опасности этой затеи. А чем очевиднее становились опасности, тем быстрее ослабевали мотивы идти, куда бы то ни было. – Пусть король Финрод вернется к привычным для него занятиям, а войну оставит тем, кто знаком с ней не понаслышке! – крикнул кто-то из свиты принцев. Зал загудел. Все говорили разом, перебивая друг друга. – Давайте не будем спешить. – Надо прислушаться к его советам! Он рассуждает здраво. – Пусть принц Келегорм встанет во главе нашего войска! – предложил один из нарготрондских сторонников Первого Дома. «Поздравляю вас с новым назначением, маршал Тьелкормо», - усмехнулся Куруфин. «Летнее солнцестояние будем встречать в родных стенах Химлада!» – Да, подготовкой похода должны заняться принцы! – Зал закивал. – Они опытны в военном деле и уже неоднократно доказали свою отвагу в сражениях с Врагом. Им лучше, чем кому бы то ни было из нас, известны его силы. – Уж они-то не увязнут в болоте, – шепнул Тандил, вассал Келегорма. Братья мысленно улыбались. – Главное, не пороть горячку и правильно рассчитать время удара. «Главное, правильно выбрать направление!» – насмешливо сказал Келегорм, и Куруфин с ним полностью согласился. 5
– Я согласен с лордом феанорингов, – неожиданно прозвучал резкий высокий голос. То был один из советников короля, синда в голубых с зеленым одеждах. – Сил эльфов не хватит на то, чтобы сокрушить мощь Ангбанда. На что ты рассчитываешь, государь? Почему идти призываешь сейчас? У нас есть время подготовиться, выковать оружие, собрать войска… Куда ты так торопишься? Или ты не договариваешь чего-то? – взгляд его светлых глаз остановился на беоринге. Берен встретил его открыто, подняв голову. Но слова ему не дали. – Десять лет назад, – продолжил Финрод, и снова голоса в зале смолкли, едва он заговорил, – Я и верные мне воины попали в засаду в верховьях Сириона. Тогда я спешил на помощь братьям, и меня с дружиной отрезали от основного войска, загнав в Топи. Здесь есть те, кто был со мной в тот день, – он повернулся вправо, – Лорд Эдрахиль, роквен Рустаннар, вы помните, кто нас спас? – Эдайн рода Беора, – голос Рустаннара звенел, как медный колокольчик. Тот самый нолдо, который получил стрелу под ключицу, когда Берен с отцом уже почти прорвались сквозь кольцо орков, к стене синих с белым щитов. – И им я обязан не только жизнью, – заметил Финрод, снова обернувшись к залу и на секунду поймав взгляд Келегорма. – У воинов Моргота был четкий приказ брать эльфийского короля живым. Если бы Барахир со своими воинами не пришел на помощь, я бы сейчас разделал судьбу пленных в Ангбанде. И кто знает, что бы ждало меня там. И что бы тогда ждало наш город… Король замолчал, но никто не решился выступить. – Тогда я поклялся адану, что окажу любую помощь, о которой он попросит: ему и всем его потомкам. В залог этой клятвы я дал ему кольцо, что вложил мне в ладонь отец, когда прощался со мной на берегу Арамана. Несколько дней назад в наш город пришел сын Барахира, Берен – единственный оставшийся в живых после Браголлах наследник рода Беора. Под сводом пронесся одобрительный шепот – Берена, как оказалось, здесь многие знали. – Кольцо Финарфина он принес с собой, и просил меня помочь ему. Фелагунд намеренно делал паузы, оценивая реакцию собравшихся. То, что многие эльфы помнили Берена и восхищались доблестью человека, ему было известно. Но так же король знал, что большая часть тех, кто сейчас нес дозоры на границах его земель, состояла из воинов дружины феанариони, которых привели в Нарготронд Куруфинвэ и Тьелкормо. И без их помощи сдерживать врага и обеспечивать защиту границ Потаенного Города было бы намного сложнее. Кроме того, верные Первого Дома сдружились с жителями Нарогарда, показав себя не только храбрыми воителями, но и искусными мастерами во многих ремеслах. За прошедшее с падения Минас-Тирита время феаноринги обрели здесь почет и признание. И теперь это могло сыграть злую шутку… – И о какой же помощи просил беоринг? Отвоевать Дортонион? – мысли короля прервал все тот же синда. Финрод вспомнил, что Айрэлин был родом из Дориата. Наверняка, слухи до него уже дошли, поскольку в голосе эльфа была неприкрытая неприязнь. – Берен просил о помощи в личном деле. Как я уже упомянул, он один из князей Дортониона выжил, и пять лет в одиночку сражался в своих землях с захватчиками, пока силы не покинули его. Тогда он спустился склонами Эред Горгорот и прошел через Нан Дунгортеб. Финрод посмотрел в глаза Куруфину. – Вы, братья, знаете, каково это. Вы отступали этими землями в годы Браголлах. Видно, чары тех мест наложили на смертного отпечаток, ибо он попал в леса Дориата и беспрепятственно миновал Завесу Мелиан. Там он повстречал дочь короля Элу Тингола, прекрасную Лютиэн, прозванную Тинувиэлью. Она полюбила Берена. «Хорошо сказал», – пронеслось в голове у беоринга. – «Если бы наоборот, этот серебристый меня бы сейчас прирезал. Он-то клятв никому не давал…» Вдоль стен, обильно украшенных резьбой по камню, раскатился удивленный ропот. Как и резьба, он был причудлив и разнообразен – от восхищения до открытой ненависти. То было не удивительно, в зале собрались представители всех эльфийских народов, кроме разве что чистокровных ваниар. Голос короля легко перекрыл обсуждение этого невероятного события и заставил собравшихся снова притихнуть. – Да, это так. Они полюбили друг друга и по законам эльдар могут отныне считаться супругами. Однако Тингол не захотел мириться с таким поворотом судьбы, и приказал Берену исполнить его волю, чтобы подтвердить, что смертный может быть достоин руки королевской дочери. Берен просил помочь ему выполнить веление Элу. Моя клятва обязывает оказать такую помощь. – Что же потребовал Тингол? – это спросил один из нолдор с трибун, судя по парадному доспеху – знатный воин. Сребровласый синда же скривил губы в презрительной усмешке. – Он потребовал принести в качестве свадебного выкупа Сильмарил из короны Моргота. Зал оглушила тишина – на мгновение, и тут же взорвалась негодующим гомоном. Кто-то не мог поверить в то, что Эльвэ осмелился требовать сокровище, ему не принадлежащее, поход за которым приравнивался к походу за смертью. Кто-то обвинял Берена в глупости, в том, что он, адан, посмел вступить в брак с эльфийской королевной. Кто-то спрашивал, как Фелагунд мог согласиться помогать смертному в таком безумии. Финрод поднял руку, призывая к молчанию. – Это моя личная клятва. Поэтому я не могу приказывать вам следовать за мной. Но я прошу тех, кто верен мне, встать под знамена и идти на Ангбанд. Этот поход – новая война с врагом. Лишь пройдя под вратами Тангородрим и свергнув Моргота с его черного трона, я смогу сдержать свое слово и помочь Берену добыть свадебный выкуп.
– Ты сказал Камень? Ты сказал Сильмарил? – Келегорм цедил слова, словно в недоумении. - Чьи это Камни ты, видно, забыл! –Я вижу, кузен наш помешался умом! – Куруфин негодовал, словно не находя слов. - Против него встанет весь Первый Дом! «Теперь он точно далеко не уйдет!», - хмыкнул старший из братьев.
Угроза возымела действие. Никто не хотел вражды с семью принцами Первого Дома. Зал затаил дыхание. Слишком громкие слова были сказаны, слишком тяжелые воспоминания они пробудили.
– Светлые Камни отец наш создал. Частицу души ради них он отдал. Мы не позволим, чтоб наследство отца, оказалось в руках какого-то пса! – Не оборачиваясь, Куруфин отвел назад левую руку, указывая на стоящего рядом с троном человека.
Собравшиеся в зале прикусили языки. Никто не рискнул ответить на оскорбление. Что такое судьба одного человека по сравнению с ненавистью Первого Дома?
– Позвольте, мой принц, мне проучить наглеца! – вскочил Силтимо, один из рыцарей Келегорма. - Распростится с плечами его голова! – Не лишайте меня удовольствия, сир! – рядом с Силтимо тут же встал Ангвен. - Свой клинок между ребер ему б я вонзил!
Никто не осмелился поднять голос в защиту несчастного. Что такое человеческая жизнь по сравнению с гневом принцев? Слишком много пожелал смертный, слишком высоко он занесся в своих мечтаниях.
Келегорм колебался, переводя взгляд с Ангвена на Силтимо. «Не надо», – подсказал верное решение Куруфин. «Если убить человека, то Артафинде не сможет выполнить свою клятву. Будет очень жалко. Пусть лучше оба идут в Ангбанд. Там будут и плечи и ребра и все остальное по списку». «Да, действительно», - согласился Келегорм. - «Зачем зря пачкать полы?» - ответил он мысленно своим рыцарям.
Зал молчал, чувствуя, как надвигается гроза. Братья простерли руки поверх голов сидящих лордов.
– Феанор! Это имя заставило всех вздрогнуть. Вассалы Первого Дома поднялись на ноги. Клятву свою мы помним! – Наш король! За тебя мстить мы будем. – Наш отец! Обет свой мы исполним. – Бог-творец – свидетель, мы не дрогнем.
Вассалы повторяли слова своих принцев. Хор набирал силу.
– Свет Камней! В наши сердца он вложен. – Он древней светил на небосклоне. – И лишь нам принадлежать он должен. – И рукам чужим его не тронуть.
Ритм слов подчинял и давил сопротивление. Он захватил зал, мерно раскачивая его устои.
– Семеро! Казалось, за спинами двоих появились еще пятеро. Одно горит в нас пламя! – Мы Врага сотрем с лица земного. – Как один по зову клятвы встанем. – На пути своем сметем любого!
По залу побежали отблески металла в неверном свете факелов. Зашевелились тени, и давно похороненное прошлое поднимало голову.
– Феанор! Опять это имя прозвучало как заклятье. Ты слышишь наше слово! – Наш король! Настанет час расплаты! – Мы мечом напомним наше право. – Первый Дом вернет то, что утратил!
Зал трепетал. «Сногсшибательно!» - Куруфин был в полном восторге от произведенного впечатления. «Какая благодарная публика. Еще немного, и они бы разинули рты». Зал не мог опомниться.
Келегорм остановил взгляд на Силавель, нолдэ из своей свиты. Та незаметно подмигнула принцу. Они знали друг друга практически с рождения, и она привыкла смотреть на мир его глазами. Там где всем остальным почудился высокий пафос, она видела, что принцы просто ломают комедию.
Не давая залу передышки, Куруфин повел новую атаку. – Я прошу вас подумать, жители Нарготронда, что будет с вами и вашим городом, если вы пойдете против данной нами клятвы. Мы умываем руки, – он сделал отстраняющее движение, – от всех возможных последствий. Ни у одного из вас не останется друзей в Первом Доме. Ни один из нас не встанет на вашу защиту. Подумайте, что будет с вашим городом, что станет с вашими женами и детьми, когда вы покинете эти стены и отправитесь на войну. Ни одна наша стрела и ни один меч, – правая рука провела по воздуху жестом полного отрицания, – не придут вам помощь, когда сюда явятся полчища Врага. – Только представьте себе на минуту… – Келегорм медленно поднимал руки, обращенные ладонями к залу, – … вы уйдете, а в это время Враг ударит по городу! Или вы забыли, каких монстров породил Моргот в своих подземельях? Вы забыли, какими тварями кишат застенки Ангбанда?
Тишина сковала зал. – Гремя бронею Глаурунг Нарготронду ползет навстречу, – Келегорм говорил тихо и нараспев. Под звуками его голоса тишина прорастала образами чудовищ и химер. –Потонет город ваш в дыму. Разрушен будет он навечно. Дотла сгорит… – … растоптан будет! – Круфин рвал слова как живую плоть, причиняя резкую осязаемую боль. – Не выстоит он ни минуты! – Земля дрожит… – … шипит дракон. Прекрасный город обречен.
Братья стояли плечом к плечу перед лицом чужого города, который внимал им безоговорочно и без раздумий. Воздух наполнился смрадом и гарью. Нагротрондцы цепенели под немигающим взглядом Змея. Их охватил ужас.
– Стучит стальная поступь рока, за сотни миль слышится стон. Неумолимо и жестоко идет орда. Горит огонь. – Простерлась Тьма… – … не видно звезд. – Не счесть напрасных горьких слез! – Идут прислужники Врага. Падет Нарготронд навсегда.
Земля сотрясалась под чеканным шагом орков. На их щитах не было гербов, под их шлемами не было лиц. Их ряды были бесчисленны, их жестокость была бескрайна.
– Крушатся стены. Льется кровь. И явь страшней, чем жуткий сон. Чернее, чем ночной покров, страх постучится в мирный дом. – Придет беда… – … и не одна. – Не будет больше света дня. – Тогда попав под власть Врага, попомните наши слова!
Вечный мрак без единого проблеска, без малейшего луча света заполонил все вокруг. У него не было ни начала, ни конца, у него не было имени, не было названия. Он пожирал и души и тела, высасывал все соки жизни без остатка.
«Уф! Надеюсь, выхода на бис не потребуется», – Келегорм обвел взглядом перекошенные лица. «А выводы? Надо все разжевать, а то вдруг кто-то нас не так поймет». «Давай, гони выводы, и уходим. Я уже едва на ногах стою».
– Лорды Нарготронда! – Куруфин поменял тактику, и теперь его голос звучал мягко и вкрадчиво. Нежным прикосновением он исцелял только что нанесенные раны. – Посмотрите на своего короля. Он забыл об узах родства, он посягнул на наши Камни, он обратил против себя нашу клятву. Но не только кровным родством и старой дружбой пренебрег он. Он забыл свой долг, свой сан, свой народ. Он ищет вражды со своими братьями, рискует жизнями своих подданных, обрекает свое королевство на войну. Но во имя чего, объясните мне, лорды! Ваш король не может дать мне ответ, и я спрашиваю вас. Во имя чего? Во имя священной войны или во имя минутной прихоти? Во имя высокой цели или во имя ребяческого упрямства? Что за нужда ему помогать этому ничтожеству из рода людей? Какое нам дело до чужих требований и обещаний? Эльвэ Тингол, что прячется за юбками своей жены, и ни разу не вышел на битву как подобает мужу, вдруг возжелал Сильмариллы. – голос говорившего стал жестче, а слова острее. – Так пусть пойдет и возьмет их! А этот отщепенец, которому негде и голову преклонить, у которого нет ни пяди земли, ни коня, ни доспеха, решил отправиться в поход на Врага. Так пусть пойдет и сразится с ним! Но нет. Тингол не покинул Огражденный Лес, а его посыльный не поспешил в Ангбанд. Он пришел сюда, чтобы между нами посеять смуту, в надежде чужими руками добыть чужое сокровище. И кем должны мы, сыновья и наследники Феанора, считать этого проходимца? Не иначе как вором, замышляющим грабеж. И кем должны мы, поклявшиеся вернуть то, что нам принадлежит, считать короля Фелагунда? Не иначе как безумцем, утратившим разум. Ответь мне, лорды, потому что король ваш молчит! – это был призыв. Это был вызов. – Ответьте мне, лорды, готовы ли вы узнать, что таится во мраке Ангбанда? Готовы ли вы идти на верную смерть ради алчности Тингола, глупости человека и необдуманных слов вашего государя? И если все скажут «да», то мы первыми встанем в ваши ряды. Но если сердца ваши подсказывают вам «нет», то я призываю вас не слушать безумных речей безумного короля! «Браво! Это мятеж!» «Я рад, что тебе понравилось. Дело сделано. Нарготронд не двинется с места».
Призывать к тишине было бесполезно. Многие вскочили со своих мест, кто-то спустился с трибун в общий зал. Эльфы Нарготронда роптали, что проклятие нолдор коснулось сына Арфина, и помутился его разум, раз он готов пренебречь безопасностью города и бросить их жизни к ногам Моргота для того, чтобы уладить любовные дела смертного. Безумцем открыто называли они своего государя, глупцом и заблудившимся. Говорили, что не в праве он приравнивать себя к Валар и вмешиваться в судьбы. Финрод остался один, понял Берен. Один перед сотней, а может и более, эльфов, стоял он сейчас. Теперь никакие слова и убеждения не помогут восстановить его власть в городе – город отрекся от короля. Народ признал страх и слабость перед мощью Моргота. Народ Нарготронда не готов был сражаться. Человек уже отчаялся обрести помощь и готов был первым покинуть Зал Советов, в одиночестве идти исполнять данную Элу клятву. Он поднял взгляд на своего государя. Фелагунд стоял, опустив голову. Золотые локоны падали на лицо. Белые одежды и белый плащ вырисовывали его фигуру на фоне синих занавесей за троном, точно он был выточенным в темном лазурите окном, сквозь которое бил солнечный луч. Казалось, произнесенные слова сломили и его. Внезапно он выпрямился, напрягся весь, как натянутая струна. Одним резким движением он сорвал с головы венец – сражающихся за корону серебряных змеек, и швырнул егосебе под ноги. Все пересуды оборвались: в раскатившейся тишине ободок пересчитал ступени: раз-два-три, покатился по белой плитке пола, закружился на ребре, задрожал и улегся, а его звон еще продолжал прыгать под серо-дымчатым гранитным сводом. – Можете нарушать свои клятвы, я же свою должен исполнить, и отрекаюсь от королевства, – голос Финрода звенел, как и брошенный венец. – Если есть здесь сердца, что не дрогнули, или те, что верны сыну Финарфина, то я обрету хотя бы нескольких, кто пойдет со мной, и не уйду как несчастный отверженный попрошайка, осыпаемый насмешками, изгнанный от своих врат, вынужденный оставить свой город, свой народ, свое королевство и корону! (с) Берен не мог поверить в это. Не мог поверить, пожалуй, никто из собравшихся здесь в этот час. С ближайшей скамьи поднялся лорд Эдрахиль, а за ним следом – еще пятеро. Три эльфа вышли из зала и поднялись по ступеням к трону, с верха трибун сбежал тот самый юноша, что был сегодня человеку провожатым. Встал между Рустаннаром и королем – беоринг догадался, что этот мальчишка – оруженосец Финрода. Десять… Эдрахиль поднял венец и тоже взошел на помост. – Король, судьба наша теперь – покинуть город, но не утратить твоего законного владычества. Потому следует тебе избрать наместника. (с) Финрод подошел к вставшему со своего места у трона Ородрету, и возложил венец ему на голову. – Брат мой, до тех пор, пока я не вернусь, король здесь ты. Ородрет поднял взгляд. Беоринга до этого очень удивило, что родной брат Фелагунда не примкнул к нему одним из первых. Но теперь он понял: Артаресто все знал заранее, и они договорились о таком исходе. Что младший останется наместником, когда Финрод уйдет. Но мог ли хоть кто-то предположить, что Артафиндэ покинет свое королевство так… Судя по глазам Ородрета, он ненавидел сейчас себя за то, что согласился подчиниться. Финрод мягко обнял брата, затем, более не обращая внимания на присутствующих, спустился с помоста, позвал Берена знаком, и вместе со своим маленьким отрядом покинул зал через Восточные двери.
*** Келегорм и Куруфин не сказали более не слова, но, усмехнувшись, покинули чертог. (с)
-
-
01.08.2009 в 02:08-
-
01.08.2009 в 02:16-
-
01.08.2009 в 02:20-
-
01.08.2009 в 11:10вотъ
-
-
01.08.2009 в 11:11-
-
01.08.2009 в 11:11-
-
01.08.2009 в 11:12*оно не влезало в один комментарий >_<